Наблюдательность у художников
Ум, вынужденный искать красоту и композицию вовне, откликается поиском их в себе.
Насколько же сильней влияет на воображение даже не фотография, а тренировка наблюдательности!
И. Н. Крамской даже написал в письме к А. С. Суворину о композиции: «Слово «композиция» – слово бессмысленное в настоящее время. Композиции именно нельзя и не должно учить, и даже нельзя научиться до тех пор, пока художник не научится наблюдать и сам замечать интересное и важное. С этого момента только начинается для него возможность выражения, подмеченного по существу; и когда он поймет, где узел идеи, тогда ему остается формулировать, и композиция является сама собою, фатально и неизбежно, именно такою, а не другою – словом, в этой последней части произвол менее всего терпим...» [218].
Наблюдательность в живописи служит ядром таланта, некоторые художники считали, что она занимает девять десятых работы художника и фотографа. А Павел Федотов даже считал, что она есть наслаждение художника: «Наблюдать, углубляться, подмечать законы высшей премудрости, – есть наслаждение для души...»
Борис Йогансон писал: «Наблюдения наши происходят беспрерывно: в вагоне, на улице, во время дружеской беседы – словом везде, где угодно, образуется, так сказать, реалистический багаж нашей памяти, служащий иногда исходным пунктом и импульсом дляначала творческой работы».
То есть де-факто способности и сам труд живописца основаны на наблюдательности, накапливаются наблюдательностью, состоят из наблюдательности, инициируются наблюдательностью, вдохновляются наблюдательностью и являются той работой в уме, которая культивируется наблюдательностью.
