Женские сакральные образы и христианство
Ориген цитирует известную фразу Христа «Мать моя, святой дух» из несохранившегося апокрифа «Евангелия от евреев» [Origen. Commentary of the Gospel of John: Book II, 87, цит. по 355]. Подобная трактовка была распространена среди евреев, поскольку в арамейском языке, на котором говорил Христос и были записаны первые Евангелия, слово «дух», как считают лингвисты, исключительно женского рода. Известные слова Иисуса «Бог есть Дух (она)», «Бог есть Любовь (она)» – приобретают совершенно иную окраску. А уж приход Святого Духа Утешителя вообще можно трактовать как указание на женщину (хотя может это и аналогия, по типу Бог-Любовь).
И. С. Свенцицкая на основании изучения апокрифов первых христиан считала, что «дух» ассоциировался у первых христиан с матерью и что концепция «Мать-дух» была свойственна христианам еврейского происхождения, что эти апокрифы выражают представления, что «Мать-дух родила его как Господа» [355 и др.]. Первые христиане Палестины и Сирии, разговаривавшие на арамейском языке, называли Дух Святой «Матерью всех верующих и ищущих». А. Лемешко пишет, что употребление женских образов для обозначения Святого Духа – особенность сирийского христианства, восточно-сирийского исихазма, связанная с тем, что арамейский был разговорным языком на этой территории долгое время [241]. В апокрифическом «Евангелии от Филиппа» говорится: «Некоторые говорили, что Мария зачала от Духа Святого... Когда женщина зачала от женщины?» [цит. по 355].
