Постановка целей
Для «нормального человека», под которым почему-то большинство исследователей подразумевают никак не контролирующего свою мысль обывателя, удерживаемого лишь страхом закона и воспитанием (чего оно стоит, можно убедиться, заглянув на «Самиздат») и даже не подозревающего, что мысли и чувства можно контролировать также естественно, как он контролирует движение рук или движение глаз, гениальность может стать не гениальностью, а трагедией. Людям творчества нужно учиться полностью контролировать себя с детства, как ходить, иначе любое бесконтрольное чувство может стать фатальным. Растущая и тренируемая память на чувства и мысли, становящаяся при целостных
состояниях озарений и вдохновений чуть ли не абсолютной, может оказаться фатальной.
Причем это касается не только обывателей, но и гениев: так, Анна Ахматова, родившаяся до революции и вообще не боявшаяся любой боли, однажды допустила страх в отношении появившихся скоростных машин на дорогах, и это мгновенно, но ненадолго, стало фобией: через дорогу с мчащимися машинами ее приходилось переводить [414]. Точно так же любое накопление мыслей властолюбия при усилении памяти на чувства-мысли превращается в комплекс Наполеона, накопление мысли сильных желаний – во всевозможные мании желаний, мысли вреда – в другие мании, желания чужой боли и т.д. – в вариации садизма и прочих патологий. Можно понять, что абсолютная память на чувства их усиливает и накапливает, мгновенно усиливает и длит любое чувство (ибо оно не забывается, а длится); объединение испытанных чувств в целостном мгновенном осознании при абсолютной памяти на них дает взрыв тысячекратно.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42
